«В выходные мы с семьей отправились на вечеринку в честь 16-летия моей племянницы. Мой брат с женой эту вечеринку планировали несколько месяцев, продумали все до мелочей. В том числе и специальную кабинку для фотографирования для гостей.
Я немного опоздала, потому что, как обычно, все никак не могла решить, во что одеть детей, и главное, что надеть самой. Все-таки такой праздник…А я все еще не похудела после родов, и ношу «кормительный» бюстгальтер, и не влезаю в свои «добеременные» красивые вещички… Вечеринка только началась, а я уже чувствовала себя неуклюжей, уставшей и помятой.
… Я прислонилась ноющей поясницей к барной стойке. Мой 5-месячный малыш спал в слинге у меня на груди (несмотря на грохот баса и звуки хип-хопа, гремевшие в комнате). И тут ко мне подбежал мой 5-летний сын.
«Мамочка, пойдем сфотографируемся вместе, — ему удалось даже перекричать музыку, — там специальная кабинка с фотоаппаратом!»
Ох, как мне не хотелось фотографироваться… Не хочу, чтобы остались фотографии, на которых я такая, как сейчас. Честно говоря, я не то что фотографироваться — я в зеркало-то на себя лишний раз стараюсь не смотреть. А когда вижу себя на фото, только морщусь. И я знаю, что я не одна такая. Многие мои подруги-матери тоже всячески стараются избежать фотографирования.
И это понятно. Материнство изменило наши тела, и выглядим мы уже не так молодо, как привыкли. У нас часто нет времени хотя бы феном уложить волосы, подкраситься, ванну принять. А дети настолько красивее нас! Вот их и надо фотографировать, считаем мы.
И все-таки… надо сделать над собой усилие и перестать прятаться от фотоаппарата. Это нужно нашим сыновьям — они должны знать, какими их мамы были молодыми и красивыми. Это нужно нашим дочкам — чтобы они знали, какими мы были — женщины, матери, просто живые люди.
«В выходные мы с семьей отправились на вечеринку в честь 16-летия моей племянницы. Мой брат с женой эту вечеринку планировали несколько месяцев, продумали все до мелочей. В том числе и специальную кабинку для фотографирования для гостей.
Я немного опоздала, потому что, как обычно, все никак не могла решить, во что одеть детей, и главное, что надеть самой. Все-таки такой праздник…А я все еще не похудела после родов, и ношу «кормительный» бюстгальтер, и не влезаю в свои «добеременные» красивые вещички… Вечеринка только началась, а я уже чувствовала себя неуклюжей, уставшей и помятой.
… Я прислонилась ноющей поясницей к барной стойке. Мой 5-месячный малыш спал в слинге у меня на груди (несмотря на грохот баса и звуки хип-хопа, гремевшие в комнате). И тут ко мне подбежал мой 5-летний сын.
«Мамочка, пойдем сфотографируемся вместе, — ему удалось даже перекричать музыку, — там специальная кабинка с фотоаппаратом!»
Ох, как мне не хотелось фотографироваться… Не хочу, чтобы остались фотографии, на которых я такая, как сейчас. Честно говоря, я не то что фотографироваться — я в зеркало-то на себя лишний раз стараюсь не смотреть. А когда вижу себя на фото, только морщусь. И я знаю, что я не одна такая. Многие мои подруги-матери тоже всячески стараются избежать фотографирования.
И это понятно. Материнство изменило наши тела, и выглядим мы уже не так молодо, как привыкли. У нас часто нет времени хотя бы феном уложить волосы, подкраситься, ванну принять. А дети настолько красивее нас! Вот их и надо фотографировать, считаем мы.
И все-таки… надо сделать над собой усилие и перестать прятаться от фотоаппарата. Это нужно нашим сыновьям — они должны знать, какими их мамы были молодыми и красивыми. Это нужно нашим дочкам — чтобы они знали, какими мы были — женщины, матери, просто живые люди.
Прятаться от фотоаппарата из-за того, что мы не очень довольны своей внешностью? Неправильно это.
Ведь столько всего в жизни любой матери остается невидимым. Никому, даже собственным детям. Вот я подкладываю их любимые мягкие игрушки им в кроватки на ночь. А дети этого не знают. Они не знают, что я храню их самые первые распашонки — даже те тонюсенькие, в которых они были в роддоме, и бирочки оттуда. Они не видят, как я ворочаюсь и не могу уснуть ночь напролет, терзаясь, достаточно ли я хорошая мать, все ли у них хорошо в школе, куда повезти их на каникулы, что придумать на их дни рождения. Они не видят, как я часами сижу в Интернете, выискивая нужный костюм на новогодний утренник или подбирая им подарки на день рождения. Ничего этого дети не знают, не видят.
А мне бы хотелось, чтобы в один прекрасный день они увидели меня: меня, женщину, которая дала им жизнь, меня, которой они могли бы сказать спасибо за их красивую одежду и стильные прически. Меня, ту, которая кормила их грудью несколько лет, смирившись с тем, что грудь у меня как у звезды эротического кино, а молоко постоянно протекает сквозь рубашку. Меня, готовившую им бутерброды на школьные мероприятия и придумывавшую, как поинтересней провести вечеринку на 8 марта в классе. Меня, которая плакала, оставляя их с садике, которая вдыхала сладкий запах их только что вымытых волос, читая им на ночь. Меня, которая, наплевав на все ограничения скорости, гнала машину среди ночи в больницу — из-за того, что у них болели ушки, или я подозревала круп, или ротавирус.
Прятаться от фотоаппарата из-за того, что мы не очень довольны своей внешностью? Неправильно это.
Ведь столько всего в жизни любой матери остается невидимым. Никому, даже собственным детям. Вот я подкладываю их любимые мягкие игрушки им в кроватки на ночь. А дети этого не знают. Они не знают, что я храню их самые первые распашонки — даже те тонюсенькие, в которых они были в роддоме, и бирочки оттуда. Они не видят, как я ворочаюсь и не могу уснуть ночь напролет, терзаясь, достаточно ли я хорошая мать, все ли у них хорошо в школе, куда повезти их на каникулы, что придумать на их дни рождения. Они не видят, как я часами сижу в Интернете, выискивая нужный костюм на новогодний утренник или подбирая им подарки на день рождения. Ничего этого дети не знают, не видят.
А мне бы хотелось, чтобы в один прекрасный день они увидели меня: меня, женщину, которая дала им жизнь, меня, которой они могли бы сказать спасибо за их красивую одежду и стильные прически. Меня, ту, которая кормила их грудью несколько лет, смирившись с тем, что грудь у меня как у звезды эротического кино, а молоко постоянно протекает сквозь рубашку. Меня, готовившую им бутерброды на школьные мероприятия и придумывавшую, как поинтересней провести вечеринку на 8 марта в классе. Меня, которая плакала, оставляя их с садике, которая вдыхала сладкий запах их только что вымытых волос, читая им на ночь. Меня, которая, наплевав на все ограничения скорости, гнала машину среди ночи в больницу — из-за того, что у них болели ушки, или я подозревала круп, или ротавирус.
Я присутствую в каждом моменте жизни моих детей, но фотографий, на которых мы вместе — всего пара-тройка.
Когда-то меня не станет — и я не знаю, случится ли это завтра или через 50 лет. Но я хочу, чтобы у детей остались мои фотографии. Хочу, чтобы они знали, как я любовалась ими, как сильно я их любила. Пусть я выгляжу неидеально, и сама я не идеальна, но я их мама.
Когда я перебираю фотографии моей мамы, я вижу не целлюлит и не неудачную прическу. Я вижу мою маму — ее добрые глаза, ее открытую, радостную улыбку, одежду, которую я так хорошо помню. Моя мама… как я любила ее веснушки, ее мягкий животик, длинные пальцы. И мне было совершенно все равно, что выглядит она не как модель. Это моя мама — и больше ничего не имеет значения.
Поэтому — не хотите фотографироваться для себя? Сделайте это для своих детей. Я хочу остаться на фотографиях, чтобы мои дети помнили, какой я была. Хочу, чтобы они видели, как я обнимала их, как сильно их любила.
И эти снимки с вечеринки племянницы я сохраню. Вот она я, волосы спутались, макияжа почти нет, лицо толще, чем мне бы хотелось… Одной рукой я придерживаю головку малыша, другой обнимаю своего сладкого маленького мальчика. Которому дела нет до того, как я выгляжу.»
Я присутствую в каждом моменте жизни моих детей, но фотографий, на которых мы вместе — всего пара-тройка.
Когда-то меня не станет — и я не знаю, случится ли это завтра или через 50 лет. Но я хочу, чтобы у детей остались мои фотографии. Хочу, чтобы они знали, как я любовалась ими, как сильно я их любила. Пусть я выгляжу неидеально, и сама я не идеальна, но я их мама.
Когда я перебираю фотографии моей мамы, я вижу не целлюлит и не неудачную прическу. Я вижу мою маму — ее добрые глаза, ее открытую, радостную улыбку, одежду, которую я так хорошо помню. Моя мама… как я любила ее веснушки, ее мягкий животик, длинные пальцы. И мне было совершенно все равно, что выглядит она не как модель. Это моя мама — и больше ничего не имеет значения.
Поэтому — не хотите фотографироваться для себя? Сделайте это для своих детей. Я хочу остаться на фотографиях, чтобы мои дети помнили, какой я была. Хочу, чтобы они видели, как я обнимала их, как сильно их любила.
И эти снимки с вечеринки племянницы я сохраню. Вот она я, волосы спутались, макияжа почти нет, лицо толще, чем мне бы хотелось… Одной рукой я придерживаю головку малыша, другой обнимаю своего сладкого маленького мальчика. Которому дела нет до того, как я выгляжу.»